Смысл и язык детской игры

Смысл и язык детской игры

Одна из причин того, что дети не играют,— недооценка этой деятельности взрослыми. Главный аргумент взрослых: игра — бесполезная деятельность, которая не пригодится в будущем (в отличие от письма и счета). Под бесполезностью в этом случае понимается отсутствие жизненно необходимого результата. Так ли это и есть ли у самих взрослых подобная деятельность? Всегда ли люди занимаются полезным? Это вопрос давний. Еще Лев Толстой считал актерство простым кривляньем, а самим лицедеям советовал работать на полях.

Известный математик Анри Пуанкаре, рассуждая о пользе наук, писал: «Ученый изучает природу не потому, что это полезно, он исследует ее потому, что это доставляет ему наслаждение». «Человек,— отмечает Пуанкаре,— может насладиться не только видимой красотой, но и невидимой, открытой разумом. Это красота геометрической формулы, гармонии микромира».

Но как обнаружить область, открытую разуму и скрытую от наших глаз? Для этого человек должен на некоторое время оторваться от непосредственно наблюдаемой действительности и условно переместиться в мир, который существует в его представлении. И эту функцию выполняет сюжетно-ролевая игра. Именно в игре ребенок совершает прорыв из области реально существующего «здесь и теперь» в область воображаемого. В игре он впервые осуществляет интеллектуальную систематическую работу, с помощью образов, громкой речи и игровых действий удерживает идею игры, создает сюжет и следует ему, строит поведенческие коллизии. Но самое главное, в игре дошкольник учится относиться к придуманному им миру как к настоящему, со всей серьезностью.

Играя, он всегда находится на стыке реального и игрового мира, занимает одновременно две позиции: реальную — ребенка и условную — взрослого. Это — основное достижение игры. Она оставляет после себя вспаханное поле, на котором могут произрастать плоды теоретической деятельности — искусство и наука.

 

Для чего человеку дано детство? Известно, что жизнь его коротка и ничего лишнего, ненужного в ней не может быть. Так почему же четверть нашей жизни занимает детство? Каков его смысл? Первый и самый простой ответ — биологическое созревание. И это действительно так. Но в данном случае наше детство было бы столь же коротким, как и соответствующий период у животных. Наука же имеет данные о том, что детство удлиняется. Тут возникает второй ответ. Детство дано для того, чтобы мы подготовились к вхождению в довольно сложную социальную жизнь, чтобы ребенок почувствовал себя человеком среди людей, наполнился социальными эмоциями, переживаниями, представлениями, чтобы духовная жизнь в нем начала свое движение. Еще Ф. Шиллер заметил, что два рода деятельности поднимают ребенка над сиюминутной реальностью в высшие сферы духовной жизни — игра и искусство.

Игра и искусство имеют один корень — переживание социальной жизни. Взаимосвязь игры и искусства в разные возрастные периоды жизни человека различна. По мере того как игра теряет свое первостепенное значение, на передний план в духовной жизни выступает искусство.

Изречение «Не хлебом единым жив человек» особенно актуально для детства. Ведь ребенок, едва научившись удовлетворять свои первые потребности, только войдя в реальную жизнь, должен уже уметь подниматься над ней, наполняться социальными желаниями, планами, преодолевая свой эгоизм и эгоцентризм.

Особое значение детства заключается в том, что при всех своих ограниченных возможностях маленький ребенок, сам того не подозревая, решает главную задачу своей жизни — он определяет свое место, свой путь среди людей. И именно для ее выполнения нужна сюжетно-ролевая игра.

 

Доказано, что в этой деятельности особенно успешно развивается личность ребенка, его интеллект, воля, воображение и общение. Но самое главное, что порождает сюжетно-ролевая игра,— это стремление к самореализации, самовыражению.

 

Всякое недоразвитие ребенка отражается прежде всего на игровой деятельности. С этой точки зрения игра является надежным диагностическим средством психического развития детей. Например, у слабослышащих и слабовидящих детей развитие игры замедляется. Их воображение ограничено, они как бы застревают в плане реальной действительности и с трудом переносятся в воображаемые ситуации, их игровые роли и отношения свернуты, однотипны. Дети, перенесшие психологические травмы, придумывают связанные с ними сюжеты игр. Травмы и недоразвитие не позволяют детям расширять границы собственного Я, сужают поле обзора социальной жизни.

 

В игре развивается самосознание детей. То, как ребенок относится к самому себе, кем он себя считает, как себя называет, по мнению ученых, зависит от отношения к нему других людей, и прежде всего родителей.

 

Ребенок сначала не может пользоваться местоимением «я» и называет себя по имени, т. е. так, как другие люди называют его (Вася хочет; подай Васе). Он впервые видит себя в «социальном зеркале», как бы смотрит на себя глазами других людей. Затем он открывает, что есть внутренний мир, но еще не знает о том, что этот мир недосягаем для других.

В дошкольном возрасте происходит осознание закрытости своего внутреннего мира. Дети могут схитрить, говоря об усталости и боли, зная, что никто проверить это не может. Постижение внутреннего мира другого человека — процесс сложный. Сначала ребенок наделяет других людей теми чувствами и мыслями, которые есть у него, затем открывает, что они имеют свои желания и намерения. В игре он, по сути дела, открывает иной, чем свой собственный, мир.